Памятка неосталинисту. Истинное влияние «красного террора» на социальную и экономическую жизнь страны.

О большом терроре написано много. За период с сентября 1936 г. по ноябрь 1938 г., когда органы НКВД возглавлял Николай Ежов, разразились беспрецедентные репрессии, затронувшие все слои населения: от крупных советских политиков, бывших первых лидеров государства до простых советских граждан, которых арестовывали на улице только для того, чтобы обеспечить «квоту подлежащих подавлению контрреволюционных элементов». Произвол местных партийных работников и чекистов временами приобретал вопиющие масштабы.

Например, П.С.Никитенко из Астраханского района Донецкой области был осужден на пять лет лишь за то, что в своё время при вступлении в партию скрыл, что является сыном кулака. Тот же срок и за подобную «вину» получил и В.М.Гродский из Одесской области, отец которого был экономом у помещика.

Шумными всесоюзными мероприятиями — митингами, собраниями, отсылкой коллективных писем и заявлений поддержки сопровождались открытые политически процессы, проходившие в Москве. По всей стране прокатились волны открытых судов над «вредителями сельского хозяйства». По указанию ЦК местные органы начали проведение показательных процессов над «вредителями по животноводству». Доносы стали нормой и залогом успешной жизни. Сообщая информацию НКВД, доносчики сводили счёты, убирали начальника, чтобы продвинуться по служебной лестнице, или соседа, чтобы захватить его комнату. Многие занимались шантажом и вымогательством, как, например, учительница из Киева Могилевская. У своих жертв она требовала деньги и путёвки на курорт. Тем, кто отказывался, грозила доносом. За 1936-1937 гг. Могилевская получила таким путем 5 тыс. рублей и три путёвки стоимостью более 2 тыс. рублей.

Сегодня российские ура-патриоты пишут об оздоровительном эффекте репрессий для советской экономики. В действительности массовые репрессии пагубно сказались на всех сторонах жизни советского общества, прежде всего на экономике и обороноспособности страны. За время «большого террора» были арестованы и уничтожены многие ведущие конструкторы, инженеры, техники. Разгрому подверглась советская разведка и контрразведка. В стране в период с 1937 по 1940 г. сокращается выпуск тракторов, автомобилей, другой сложной техники. Темпы роста общего объёма промышленного производства, составлявшие в 1936 г. 28,8%, снизились в 1937 г. до 11,1%, а в 1938 г. — поднялись до 11,8%. Падала производительность труда.

Начавшиеся с июня 1937 г. репрессии в армии приобретают массовый характер. Они не только обрушились на высший командный состав Красной Армии, но и затронули все военные округа и крупные воинские формирования. При помощи сфальсифицированных документов военных, попавших в категорию «врагов народа» и «шпионов иностранных разведок», привлекали к суду и нередко осуждали к высшей мере наказания. По данным некоторых исследований, из общего числа 733 высших командиров и политработников Красной Армии (начиная с комбрига и бригадного комиссара и до Маршала Советского Союза) было репрессировано 579 человек. По другим данным с мая 1937 г. по сентябрь 1938 г. подверглись репрессиям около половины командиров полков, почти все командующие войсками военных округов, большинство политработников корпусов, дивизий и бригад, около трети комиссаров полков.

Сейчас большинство российских историков пытаются оправдать репрессии, утверждая, что их масштабы были слишком преувеличены. Между тем, ещё в советской монографии «1939. Уроки истории» (1990), написанной лучшими советскими историками, было показано, как лавина массовых репрессий, охватившая всю страну, оказала серьёзное влияние на международное положение СССР. «Великий террор» совпадал по времени с началом агрессии гитлеровцев в Европе. За рубежом массовые репрессии в СССР наиболее тяжело отразились на коммунистических партиях и международном коммунистическом движении, на их морально-политическом престиже, тем более что многие руководящие деятели Коминтерна и коммунистических партий также подвергались репрессиям, а Компартия Польши была даже распущена на основании ложных обвинений. Нигде коммунисты не смогли дать убедительных ответов на вопросы, как и почему соратники Ленина, костяк руководящих кадров ВКП(б), большинство членов правительства и лучшие командные кадры армии оказались вдруг не только предателями и шпионами, но ещё и «агентами гестапо» и других фашистских разведок.

Негативное влияние на развитие отношений западных держав с СССР в 1938–1939 гг. оказало истребление командного состава советских вооружённых сил, партийных и хозяйственных кадров. В предвоенной кризисной ситуации многие западные дипломаты и военные, имея в виду советские потери от репрессий, подчеркивали невысокую ценность Красной Армии как наступательной силы, хотя и не отрицали определённого её значения для будущей борьбы с агрессорами. К примеру, британский военный атташе полковник Р.Файэрбрейс писал 18 апреля 1938 г.: «В целом, таким образом, Советская Армия испытала сильный удар и не может рассматриваться как способная предпринять наступательную войну». По данным британского правительства (на 16 мая 1938 г.), в СССР было ликвидировано 65% офицерского состава. Тем более что в СССР кампания репрессий против военных и гражданских кадров развёртывалась параллельно с широкими разоблачениями антисоветских интриг Англии, Франции, Германии, Японии. Было хорошо видно, что больших различий между капиталистическими странами советский диктатор не делал. Все это крайне тяжело отразилось на переговорах СССР с англичанами и французами в 1939 г. Скорее всего, именно ухудшение международного положения страны положило начало массовым реабилитациям с приходом Л.Берии.

Очень популярно в России утверждение, что проводя индустриализацию, Сталин укрепил оборону и обеспечил будущую победу в советско-немецкой войне 1941-1945 гг. Однако исследования историков показывают, что это не так. СССР тратил гораздо меньше средств на оборону по сравнению со своими потенциальными противниками. По данным историка Н.С.Симонова, за всю первую пятилетку на ВС было потрачено 8,2 млрд рублей, включая и затраты на капитальное строительство, во второй пятилетке затраты на оборону увеличились в 4 раза, но и наполняемость бюджета выросла примерно во столько же. Если обратиться к данным Н.С.Симонова, то СССР в первой половине 1930-х годов тратил в среднем 1,4 млрд рублей на военные нужды, что эквивалентно примерно 3,2% ВВП страны — меньше, чем у Российской империи перед Первой мировой войной. Веймарская Германия в начале 1930-х годов тратила около 1% ВВП на военные нужды, такой же показатель доли военных затрат в ВВП был в то время у США. Однако ВВП США первой половины 1930-х был почти в 3,5 раза больше, чем у СССР; это означает, что советское правительство тратило денег на оборону меньше, нежели американское, только последнее придерживалось политики урезанного военного бюджета и демилитаризации.

И после этого неосталинисты продолжают утверждать, что Сталин думал в первую очередь об обороне, когда проводил в жизнь свою политику. Даже увеличив военные расходы в годы второй пятилетки в 4 раза, СССР по процентной доле военных затрат в ВВП (они составили 7,8% в 1938 г., если считать по курсу 1929 года, или приблизительно 3,1%, если считать по курсу 1937 года) всё равно не опередил своих вероятных противников. Например, Германия в 1938 году тратила 28% от своего ВВП на военные нужды, Япония — 10%, Франция — 7%, Италия — 9%. Незначительные объёмы финансирования перевооружения и довооружения РККА привели к неудачам СССР в «Зимней войне» с Финляндией, которая и показала реальное (не слишком высокое) состояние вооруженных сил Советского государства. По численности личного состава РККА только в 1937 г. сравнялась с армией Российской империи, составив 1 млн 433 тысячи человек.

Военные расходы СССР, измеренные в процентах от ВВП, за первые две пятилетки так и не достигли уровня 1913 года. Сам финансовый объём военных расходов СССР в конце второй пятилетки был ниже, чем даже у Италии 1938 года. Приблизительно таких же «успехов» Советский Союз мог бы достичь и в условиях долгого нэпа. Показуха со статистическими цифрами, о чём говорилось в ряде исследований по индустриализации, ввела многих учёных в России и на Западе в заблуждение относительно эффективности советских ОПК и вооруженных сил в 1930-е. Массовый выпуск старой техники образца начала 1930-х вплоть до лета (и даже в ряде случаев зимы) 1941 г. подтверждает неспособность сталинской системы экономики быстро осуществить модернизацию вооружённых сил.

Теперь вопрос, а куда же шли деньги? Известно, что СССР в первую пятилетку затратил 9,5 млрд рублей на социальные нужды и культуру. Было ли это результатом заботы о трудящихся? Нисколько. Рабочие жили в бараках и в коммуналках, а крестьяне — в хатах с земляным полом. Дело в другом. Для укрепления режима нужна была крепкая рука. Этой рукой были репрессивные органы и партийно-административный аппарат, стоимость их содержания была немалой, как и численность. Численность партии большевиков, несмотря на постоянные чистки, увеличилась к 1933 году в 3,2 раза по сравнению с 1925 годом, тогда она составляла около 1 млн чел. Большинство членов партии шло в управление. Если в конце 1920-х годов в СССР насчитывалось около 1 млн чиновников, то в 1940 году их было более 1,4 млн (больше, чем в 80-х). За вторую половину 1920-х гг. значительно вырос численный состав войск ОГПУ. Историки до сих пор не определились с их численностью, обсуждение данного вопроса было непопулярным в советской историографии, и с документами на эту тему имеются проблемы. Известно, что только за один 1930 г. численность войск ОГПУ была увеличена на 20 тыс. человек, а до этого там служили приблизительно 50 тысяч. Вместе с конвойной службой войска карательных органов достигли к началу 1931 г. примерно 100 тыс. чел., это приблизительно на 24 тысячи меньше, чем в конце Гражданской войны, когда Советскую Россию сотрясла серия мощных крестьянских восстаний. Численность войск карательных органов СССР возрастала на протяжении всех 1930-х и, разумеется, в период войны. На 22 июня 1941 г. общая численность войск НКВД составила 334 тысячи 900 человек, а к августу 1945 г. в НКВД служили почти 1 млн человек.

А теперь сравним зарплаты. В зависимости от уровня квалификации и от отрасли промышленности, основная зарплата рабочего в 1936-37 гг. составляла 110-500 рублей в месяц (без учёта сверхурочных или сдельной работы). После вступления Ежова в должность наркома внутренних дел положение работников НКВД резко изменилось. Если до этого начальник республиканского НКВД получал, как и другие руководящие работники, 1,2 тыс. рублей в месяц, то теперь её повысили до 3,5 тыс. рублей. С 1 ноября 1938 г. значительно повысили заработную плату секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, горкомов и окружкомов ВКП(б). Теперь первые секретари обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартий получали от 1,4 до 2 тыс. рублей в зависимости от размеров и значимости организации, вторые и третьи секретари — от 1,1 до 1,7 тыс. рублей. В горкомах же заработки первых секретарей колебались в пределах 1,1–1,7 тыс., а вторых и третьих — 900–1,4 тыс. рублей. В сводке писем, которые пересылались из «Правды» в ЦК в связи с «невозможностью публикации», содержались и другие достаточно резкие высказывания. Их авторы ставили и требовали решить те вопросы, о которых открыто говорить было не принято, а значит, небезопасно. Так, Б.В.Транин из Борисоглебска обращал внимание на значительное падение уровня жизни населения (и это при том, что материалами о неуклонном подъёме материального благосостояния были переполнены газеты и официальны доклады). «Получавший в 1926-1927 гг., допустим, 40 рублей, — писал он, — мог обеспечить себя всем необходимым, а теперь он тратит не 40, а 400 рублей, потому что выросли не только зарплата, но и цены на многие товары». А вот некоторые цифры: за годы передвоенных пятилеток цены на хлеб возросли в 11 раз, на сахар — в 6 раз, мыло — в 5 раз, сукно — в 13 раз и т.д. Таким образом, мы видим, что Сталина меньше всего беспокоило состояние страны и, уже тем более, благосостояние обычных граждан. Его заботило лишь удержание власти.

Источник: petrimazepa.com

You have no rights to post comments