Как пытались уничтожить аккордеониста Игоря Завадского и «обломались» о силу духа, или Четыре года в СИЗО по ложному обвинению.

 Всемирно известного аккордиониста-виртуоза Игоря Завадского его недоброжелатели (назовем их так мягко) попытались сбить даже не на взлете.

На полном ходу и на бешеной скорости. На тот момент, в марте 2012 года, именитее его аккордеониста не было не только в Украине, а вообще в мире.

Победитель всех возможных самых престижных международных конкурсов аккордеонистов, единственный в мире (!) обладатель трех высших призов «Золотая лира», первый украинский музыкант, чье имя занесено в Книгу рекордов Гиннеса. Дал почти 1400 сольных концертов в 24-х странах мира, издал 16 дисков, имел грандиозные творческие планы и верил в свою удачу.

О планах и удаче мы долго говорили с ним 9 марта 2012 года, когда Игорь дал большое интервью для «Вечерней Полтавы». 14 марта оно было напечатано в газете и в этот же день заслуженный артист Украины Игорь Завадский и его администратор Андрей Бригида были гостями в нашей редакции. Мы имели большое удовольствие насладиться оптимизмом и неисчерпаемой жизненной энергией артиста.

Вечером состоялся непревзойденный концерт в городском Доме культуры в Полтаве. И не успели еще у полтавского зрителя утихнуть эмоции, как 23 марта, словно гром среди ясного неба, украинские СМИ облетела весть — Игорь Завадский и его администратор Андрей Бригида арестованы по подозрению в деле о растлении несовершеннолетних. Эта тема долго была топовой во всех новостях.

И тогда же повсеместно начали говорить о том, что Завадского «заказал» коллега по цеху, который имеет друзей в высшей власти и вообще тогдашней властью был всячески обласкан.

Наверное, для Игоря и Андрея те события разделили жизнь на «до» и «после». Многие понимали, что Завадского таким образом «обезвредили как конкурента», а Бригида попал «под каток» за компанию. Его заключили в тюрьму, чтобы на свободе не «поднимал шума».

По информации, которая периодически попадала в СМИ, быстро стало понятно, что дело «о педофилии» разваливается — «потерпевшие» в нем дети начали отказываться от своих показаний, рассказывали о давлении, которое оказывали на них следователи. Но даже при таком раскладе 10 июля 2014 года Подольский районный суд Киева вынес приговор, которым приговорил Игоря Завадского к 13 годам лишения свободы, Андрея Бригиду — к 7. До сих пор продолжается рассмотрение дела в Апелляционном суде Киева. Новых доказательств вины обвиняемых по этому громкому делу не прибавляется, первичные обвинения не подтверждаются. Состоялось уже почти сто судебных заседаний, но, как говорится, воз и ныне там. Система все еще побеждает справедливость и здравый смысл.

Правда, есть и хорошие новости. Недавно из-под стражи освободили Андрея Бригиду. По «Закону Савченко», согласно которому один день пребывания в СИЗО засчитывается за два. Андрей провел под стражей 3 года и почти 10 месяцев.

На свободу он вышел не один, а вместе с кошкой Игрушкой. Которую в августе прошлого года подарил на день рождения Игорь. По ту сторону проволоки тоже есть своя жизнь. Оказывается, к Игорю Завадскому в камеру когда-то пришла и прижилась кошка. Он назвал ее Руда и уже дважды принимал у нее роды ...

За непродолжительное время на свободе Андрей Бригида успел провести концерт «Игорь Завадский собирает друзей», который музыкант много лет традиционно проводит в день своего рождения 20 января. На этот раз концерт пришелся на его 50-летие и состоялся в столичном Доме актера. Зал был традиционно полон, а когда на сцену вышел Андрей, то публика просто устроила ему пятиминутную овацию. «Мне пришлось отключать многие органы чувств, иначе порвало бы на куски», — рассказал Андрей Бригида. Яркая иллюстрация о том, верит ли публика в обвинения, выдвинутые против Игоря Завадского.

На этом же вечере, где выступило многие музыканты, правозащитник Евгений Захаров, который уже почти год помогает в защите Игорю Завадскому и Андрею Бригиде, презентовал «Тюремные дневники», которые вышли на русском и английском языках, и первый выпуск нот «Академия аккордеона Игоря Завадского», изданных при содействии Харьковской правозащитной группы.

Я прочитала «Тюремные дневники» и в очередной раз убедилась, что те, кто «заказывал» Завадского и фабриковал дело против него, с самого начала были обречены на провал. Они «обломались» о силу духа этого человека. А как можно победить человека, который свой тюремный дневник начинает не с жалоб на несправедливость, а с постановки целей на девять пунктов? И первый из них звучит так: «Быть уверенным, что я в творческом отпуске, где необходимо с максимальной пользой проводить время (читать книги, заниматься физическими упражнениями, накапливать креативную энергию, начинать разделы будущей книги „Стать звездой“, исходя из идеи — всегда преодолевать жизненные препятствия и верить в свою звезду».

Конечно, жизнь под стражей, мягко говоря, очень непростая, и от многих страниц «Тюремного дневника» Завадского просто жутко. Чего стоит только тот факт, что в 2013 году, не выдержав издевательств над своими детьми, ушли из жизни сначала мама Игоря, а позже и мама Андрея и крестная Игоря. И дети не только не смогли их провести в последний путь, но и не имели возможности ни разу за почти год даже позвонить им. Руководство СИЗО не позволяло ...

Так случилось,что в марте 2012 года свое последнее большое интервью перед заключением Игорь Завадский дал «Вечерней Полтаве». А на прошлой неделе Андрей Бригида свое первое интервью после освобождения дал тоже «Вечерней Полтаве». Поэтому имеем возможность узнать правду в громком деле из первых уст.

— Андрей, как Вы считаете, почему на вас «повесили» именно такое обвинение — в педофилии и растлении несовершеннолетних?

— Я анализировал эту ситуацию и пришел к выводу, что если бы нас обвинили, например, в большой краже или даже убийстве, то многие выступили бы в нашу защиту. Поэтому было выбрано обвинение, при котором даже те, кто не верил в него, никак не проявляли себя, чтобы и самим «не замараться». Тем более, что нас с Игорем задержали в тот период, когда у всех на слуху было «дело «Артека», по которому в растлении несовершеннолетних обвиняли некоторых народных депутатов. Было много шума, но, в конце концов, обвинение так и не подтвердились.

Но показательным представляется тот факт, что обе эти дела имеют одних и тех же исполнителей-фабрикантов. Следователь Главного следственного управления Максим Морозов, который во время Революции достоинства бежал в Крым и принял российское гражданство. Вместе с ним «работала» психолог Гридковец, которая, как позже выяснилось, не будучи штатным психологом ГСУ, работала во многих делах, которые вел Морозов. Скорее всего, она была удобным для него человеком.

Отмечу, что в настоящее время люди, которые взяли грех на душу, приобщившись к фальсификации дела против нас на определенном этапе, стали получать по заслугам. Против следователя Шевченковского района Киева Литвина, который без всяких оснований открыл уголовное дело и проводил обыск в нашей квартире, прокуратура открыла дело о незаконности этих его действий. Бывший прокурор Шевченковского района Нечипоренко (именно в этом районе Киева было открыто уголовное дело против Игоря Завадского и Андрея Бригиды, несмотря на то, что проживали они в Подольском районе и инкриминируемые им действия якобы происходили там же. — Авт.) в конце прошлого года был задержан время получения взятки в сумме 150 000 долларов. Есть и другие примеры.

— Насколько мне известно, все люди, которые числились в статусе «потерпевших» в начале дела, в суде отказались от своих показаний. Это так?

— Да, в деле фигурировало шесть фамилий «потерпевших». В первом же судебном заседании первый из них в присутствии своей матери сказал, что на самом деле ничего не было. Рассказал, как к нему домой приезжал лично следователь Степан Клочуряк, на своем автомобиле отвозил его, тогда еще 14-летнего парня, в следственное управление Шевченковского района, фактически похищая. Разговаривал с ним без присутствия родителей, запугивал и настаивал подписать нужные ему бумаги. В суде парень просил нас выпустить, и мать его поддерживала.

— Были ли Вы знакомы с этим парнем?

— Конечно, он постоянно приходил на концерты Игоря.

Интересно, что на следующем судебном заседании мать этого парня имела очень испуганный вид и уже просила не выпускать нас в любом случае. Видно было, что с ней провели очень большую психологическую работу. Исполнители заказа против нас увидели, что люди начали отказываться от своих показаний, которые были даны под давлением со стороны представителей правоохранительных органов, и, предполагая, что обвинения просто рассыпятся, начали запугивать «потерпевших» и представителей.

— Всех ли детей, которые фигурируют по делу как «потерпевшие», Вы знали?

— Кого-то знал, кого-то просто видел, что все они приходили на концерты.

— А в вашей квартире они бывали?

— Несколько ребят приходили заниматься музыкой, другие могли помочь донести до квартиры музыкальное оборудование и цветы после концерта, однако в саму квартиру не заходили. Но чтобы кто-то оставался надолго, а тем более — на ночь, то такого не было никогда.

— Давайте вернемся к событиям 23 марта 2012 года. На каких основаниях и как Игоря и Вас задерживали?

— Задержали на основании заявления, которого сначала даже не существовало.

— То есть?

— Уже после того, как нас задержали, появилось заявление опекуна одного из «потерпевших» о том, что якобы в 2009 году Игорь Завадский совершил непристойные действия в отношении ее подопечного. Заявление было коротким и довольно размытого содержания. Когда начались судебные заседания в нашем деле, эту женщину-опекуна долго не вызывали в суд для дачи показаний. А мы с адвокатами этого добивались, и наконец на втором году судебных заседаний она таки пришла. Судья показал ей ее заявление.

Она прочитала и сказала: «Подпись моя, но само заявление я написать просто не могла». Дело в том, что заявление было написано якобы с его слов. Но, как рассказала «заявитель», она не знала отчества Завадского, не знала его даты рождения и адреса проживания. Более того, в 2009 году эта женщина не была опекуном своего подопечного, а стала им только в 2011 году. Рассказала также, что во время допроса в 2012 году она подписывала много различных документов и даже ... чистых листов.

Еще добавила, что 23 марта 2012 года она даже не была в милиции. Потому что это была пятница, а единственный раз, когда она приходила в милицию, пришелся на субботу. Она это точно запомнила, потому что был выходной день. И тем не менее, на основании этого заявления, которого на самом деле не существовало, милицейское начальство Шевченковского района пишет рапорт о привлечении к ответственности Игоря Завадского и Андрея Бригиды. Это при том, что в «заявлении» обо мне вообще не упоминается и никакие неизвестные в нем тоже не фигурируют. Позже на основании этого рапорта создавались следующие документы, и нужная кому-то цепочка выстраивалась.

Относительно задержания. Вечером 23 марта 2012 года Игорь вызвал такси, чтобы ехать на студию монтировать запись сотого концерта в Доме актера. А 24 марта должен был состояться его 101-й концерт в Доме актера. Он вышел из подъезда и тут же на него набросились несколько человек в гражданском, сбили с ног, надели наручники. Я услышал шум, вышел в подъезд и увидел, что на меня бегут два амбала в штатском.

Я заскочил обратно в квартиру и запер дверь. Но они отобрали у Игоря ключи, начали открывать и кричать: «Милиция!» Впрочем, на милицию они совершенно не были похожи, поэтому я удерживал дверь изнутри. Тогда они начали уже Игорем бить в дверь и требовать открыть. Когда-то давно мы с Игорем железно договорились о том, что в подобной ситуации тот, кто в квартире, никогда не откроет двери. Потому артисты всегда находятся под пристальным вниманием бандитов и нередко на них нападают с целью ограбления. А последствия таких нападений могут быть непредсказуемыми. Поэтому если бы Игорь был внутри, а я снаружи, то он тоже не открыл бы.

Какое-то время они били Игорем в двери и кричали: «Открывай!», а Игорь кричал: «Не открывай!» Позвонить в милицию я не мог, потому что домашний телефон не работал, наверное, провод заблаговременно перерезали. Мобильный тоже заглушили. Милицию вызвали соседи. Когда я в глазок двери увидел милиционеров, тогда уже расслабился. Потому что чего бояться, когда ты ни в чем не виноват? Открыл дверь и меня сразу же бросили на пол в общем коридоре и начали бить ногами. Милиционеров рядом уже не было — они проверили документы у нападавших и скрылись. Мне тогда сломали три ребра, а руки связали ремнем, потому что наручники нашлись только для Игоря.

Вместе с нами задержали и мальчика, которого позже тоже начали приплетать к этому делу. Этот мальчик со своей мамой часто приходил на концерты Игоря, и эта женщина в знак благодарности иногда передавала нам торты, которые сама пекла. В тот день он тоже привез торт и ждал в коридоре, пока я выйду. Мы договорились, что я поеду покупать билеты на поезд и мы определенный отрезок пути проедем вместе на велосипедах (Андрей — заядлый велолюбитель. — Авт.) Этого ребенка посадили в автомобиль и без родителей повезли на экспертизу.

Экспертиза показала, что парень девственник, следов контакта ни с Игорем, ни со мной, ни с водителем, которого тоже пытались прилепить к этому делу, нет. Также ни на тот момент, ни позже не было заявления от родителей ребенка о каких-либо действия по ней с нашей стороны. Ничего не было! И тем не менее, на придуманном эпизоде с якобы участием этого парня Игорю дали 13 лет лишения свободы, а мне — 7.

— Можете ли вы назвать заказчика дела против Игоря Завадского и Вас?

— Все ниточки ведут к человеку, о котором все знают, но имени я пока не назову, потому что официально его вина еще не доказана.

— Хорошо, давайте поговорим об общеизвестном факте — давней нелюбви к Игоря Завадского коллеги по цеху Яна Табачника. Когда начались первые проявления?

— В 1999 году ограбили и сожгли квартиру Игоря. Это произошло перед его поездкой во Францию на один из самых значимых фестивалей среди аккордеонистов. Удивительно при пожаре не сгорели документы, подготовленные для поездки — они намокли во время тушения, но уцелели. Сам пожар произошел после того, как на концерт Игоря в Киевской филармонии приехала лично председатель Европейской ассоциации аккордеонистов Клодин Оше. После концерта в многочисленных интервью она говорила о том, что считает Игоря Завадского лучшим аккордеонистом мира. Кто-то из журналистов спросил ее: «Как Завадский, у нас же есть Ян Табачник?» Тогда уже она спросила: «А кто это?»

— Какой статус был у Игоря в то время?

— Такой, что он играл в переходах. В том числе и в Европе. Клодин Оше его увидела именно там. Игра Игоря ее поразила, поэтому она и решила приехать в Киев и посмотреть его выступление на профессиональной сцене. Кстати, тот концерт в филармонии был первым выступлением Игоря в большом зале.

Так вот, во время следствия по делу об ограблении и поджоге квартиры Завадского адвокат исполнителя передал Игорю на словах «привет от Яна Петровича».

— Как Игорь отреагировал на эти слова?

— По большому счету — никак. Они раньше общались с Табачником и все было бы нормально.

Позже, в 2004 году, за несколько часов до Нового года Ян Табачник позвонил Игорю лично и сказал, что если еще когда-то увидит в прессе свое имя рядом с именем Завадского, то просто оторвут голову. На самом деле Игорь о Табачника в одном интервью никогда не говорил. Наверное, журналист сам провел какие-то ассоциации и написал об этом в своем материале. И вот получили такую реакцию. Сначала мы подумали, что все это несерьезно, возможно, даже розыгрыш. Но через несколько лет один человек, который был рядом с Табачником в момент, когда он делал этот звонок, передал мне этот разговор. Рассказывала, что кто-то Табачника «очень накрутил» и он был очень зол.

Еще один инцидент произошел в 2006 году. 20 января, в день рождения, Игорь дал большой концерт во Дворце «Украина». Несмотря на 30-градусный мороз, зал был переполнен. Это кому-то не понравилось. Через неделю Игоря ограбили и избили в подземном переходе, сломали нос. И снова передали «привет» от указанного «товарища».

Я рассказал лишь о «ярких» эпизодах. Возможно, были еще какие-то мелкие пакости, но мы на них не обращали внимания.

— Как проходили допросы после задержания?

— У меня был только один допрос. Завели к заместителю начальника Шевченковского РОВД Осипенко. Тот был очень пьян, но взял меня за шиворот и начал бить. После этого у меня осталась огромная гематома под левым глазом. Но он не учел, что на тот момент меня еще не возили на экспертизу. Поэтому во время экспертизы, когда обнаружили свежий синяк, его списали на то, что я якобы упал глазом на велосипед во время задержания. А непосредственно во время допроса от меня требовали, чтобы я подписал нужные им бумаги, не читая. И еще предлагали заплатить им 30 000 долларов за то, чтобы меня отпустили. Собственно, о 30 000 долларов говорилось еще во время так называемого обыска в квартире, который был больше похож на ограбление.

«Обыск» проводили сразу же 23 марта, когда ворвались в квартиру. Санкции на него не было. Игорь, как владелец квартиры, не присутствовал также. Понятые во время так называемого обыска были явно подставные. Они даже говорили, что и где искать..

— А что искали?

— В первую очередь спрашивали о золоте и деньах.

— Как-то не очень логично как для дела о развращении несовершеннолетних ...

— Я вам скажу больше, что материалы о растлении их вообще не интересовали. Постоянно звучала одна фраза: «Да, надо найти аккордеон и разбить его». Создавалось впечатление, что им была дана определенная установка. Но не удалось. У Игоря аккордеонов штук десять, поэтому они открывают шкафы, а там сплошные аккордеоны ... Поэтому растерялись и ни одного не разбили.

«Обыск» проходил под запись видеокамеры, которую они с собой принесли. Я видел, что камера фиксирует все, что они творят, потому сидел и не вмешивался. Надеялся, что потом все это смогут увидеть в органах милиции и сделать вывод о том, чем занимались те, кто собственно проводил этот «обыск». Впрочем позже выяснилось, что видеозаписи нет. В деле остались только два ответа эксперта Елкина об исчезновении видеозаписи. В первой ответа он отмечает, что камера изначально ничего не записала. Во втором ответе на требование прокуратуры он уже говорит о том, что видеозапись была сброшена на компьютер и исчезла во время проведения профилактики компьютера.

Непосредственно «обыск» проходил примерно три часа. Я все это время сидел на одном месте, а те, кто его проводил, разбрелись по всей квартире. Закрыли дверь в комнату, и я только слышал, как включали два компьютера на кухне. Что они с ними делали, не знаю. Предполагаю, что именно в то время на компьютерах и появилась порнография, которую нам позже инкриминировали.

— Сколько было тех, кто ковырялся в квартире?

— Где-то восемь человек.

Учитывая избиения, три сломанных ребра и связанные руки, мне несколько раз становилось плохо, однако «скорую помощь» мне вызвать отказались. Всего в ходе «обыска» украли 10 000 гривен, мониторы, факс, коллекционные часы и вина, которые Игорю дарили на концертах в разных городах. И награду «Золотая лира». Вероятнее всего, посягнули на несколько граммов золота, которыми она была покрыта. Но этим «обыскиватели» не ограничились. В течение следующего месяца ключи от квартиры находились в руках правоохранителей и никого из моих друзей в нее не допускали. В это время и было сделано видео с участием якобы нас и какого-то мальчика, которое представляли в качестве доказательства. Несмотря на то, что на нем не видно лиц, нет звука и из-за плохого качества мало что можно разобрать.

Перед тем, как отдать ключи моей маме, провели еще один «обыск». По моим данным, тогда в квартиру хотели подбросить наркотики. Потому что дело о «растление несовершеннолетних» рассыпалась из-за отсутствия доказательств, а держать нас в СИЗО было надо. Но что-то с наркотиками не сложилось ...

— Вы сказали, что Вас допрашивали только один раз. Неужели следствию этого хватило?

— Наверное. Поскольку я отказался свидетельствовать против Игоря, то со мной больше не заморачивались.

— Имели ли Вы возможность общаться с Игорем и знаете ли, как допрашивали его?

— Сначала не было никакой возможности общаться. Позже, когда нас начали возить на заседания суда, а их состоялось уже почти сотня, говорили о многом. У него тоже был тяжелым первый допрос, когда заламывали руки и издевались иным образом. Вплоть до того, что он терял сознание. Больше недели к нему не допускали адвоката, пытаясь так сломать его, но не смогли.

— Вы провели в СИЗО без двух месяцев четыре года. Как прожили все это время и как к вам относились, несмотря на «пикантность» статьи, которую на вас пытались повесить?

— Сначала было непонимание, шок, отчаяние и все, что может быть в подобной ситуации. Постепенно это прошло. А по тому, как обычно бывает по отношению к насильникам или педофилам, то такого не было. Ибо те, кто сидит в СИЗО, преимущественно наилучшие психологи и быстро определяют, виновен человек или нет. Поэтому к нам никто не относился как к растлителям детей.

— Знаю, что Игорь много раз просил руководство СИЗО позволить передать ему аккордеон, чтобы поддерживать исполнительскую форму. Также жаловался, что у него ухудшается зрение и ему отказывают в лекарственной помощи по этому поводу. Расскажите об этом подробнее.

— Что касается инструмента, то в этом Игорю отказывали почти четыре года. Некоторые люди в СИЗО говорили, а потом я услышал и из других источников о том, что тогдашнему начальнику этого учреждения был соответствующий звонок «сверху». Якобы сказали следующее: «Если у Завадского появится аккордеон, то с тебя сделают «девочку».

— Заламывания рук на допросах, запрет на инструмент — все свидетельствует о том, что кому-то очень хочется лишить художника его виртуозного мастерства.

— Да, но Игорь не сдался. Сначала нарисовал на доске клавиши и таким образом пытался разыгрывать руку. Где-то полгода назад музыкант Иван Сухый из Жашкова передал ему правую клавиатуру. Помог в этом правозащитник Евгений Захаров. А 20 января, опять же благодаря Евгению Захарову, в день 50-летия Игоря, мы смогли официально передать ему аккордеон.

Со зрением у Игоря действительно огромная проблема. Он давно имеет плохое зрение, а за последние четыре года в СИЗО мы солнца практически не видели. Даже прогулки происходят на крыше под шифером, куда солнце не попадает. К тому же его камера находится в полуподвальном помещении, где сыро и темно. Зрение падает, но, несмотря на многочисленные обращения, ни обследования, ни лечения он не получает. Хотя требует уже не просто лечения, а операции.

— Предполагаю, что питание в СИЗО не очень хорошее, что тоже сказывается на здоровье. Помогал ли Вам кто-то продуктами «с воли»?

— Да. Спасибо друзьям, знакомым, сторонникам. Помогают постоянно и никто не отвернулся.

— Вас уволили и Вы вернулись в свою квартиру. Неудивительно, что по делу, которое полностью построено на фальсификациях, у Игоря не отнимали квартиры.

— Пытались. В этом направлении упорно работал следователь Морозов (об этом Игорь Завадский пишет и в своих «Тюремные дневниках». — Авт.), но не удалось. Хотя когда я пришел в эту квартиру, которая пережила не одно ограбление, то просто за голову взялся. Исчезло много рабочих дисков, видеокассет, записей концертов и фонограмм Игоря. Их якобы взяли на экспертизу, но где они сейчас — неизвестно. Так же вместе с компьютерами, которые изъяли еще во время первого «обыска», исчез весь архив Игоря. Сейчас трудно выпустить даже афишу.

— А как в целом чувствуете сейчас, оказавшись на свободе?

— Понятно, что я рад освобождению. Пусть хоть так, несмотря на то, что невиновность еще надо доказывать. С другой стороны, лучше бы я остался в СИЗО, а Игоря освободили. Я простой человек и от моего присутствия здесь стране ни холодно, ни жарко. А вот от того, что талант находится за решеткой, Украина много теряет. Тем более сейчас, когда людям необходима духовная поддержка. На концерте 20 января я увидел, насколько людей ждут Игоря. Затем убеждался в этом, когда развозил его сборник нот в музыкальные школы. Кстати, Игорь перестраховывался о том, как будут воспринимать меня в детских учреждениях, несмотря на обвинения, которое на нас повесили. Поэтому просил посещать школы с нашей общей знакомой. Но руководители и преподаватели школ встречали меня с объятиями и даже со слезами и говорили о том, что очень ждут возвращения Игоря. Никто не верит в обвинения.

— Учитывая большой поток грязи, который был вылит и в СМИ, и в Интернете, нельзя отбрасывать и сложившейся негативной общественной мысли о вас с Игорем. Поэтому доброе имя придется возвращать. Что будете делать в связи с этим?

— Сначала добиваться оправдательного приговора. Параллельно Харьковская правозащитная группа собрала документы для подачи в Европейский суд иска против государства Украина, а конкретно — против ее правоохранительной системы. Процесс длительный, но мы выдержим.

Оксана Клочко, Вечірня Полтава

Перевод: Аргумент

You have no rights to post comments